Борщевик захватывает Россию, местные власти и граждане опускают руки. Есть ли выход?

Елена Петрова, Татьяна Свиридова

Как власти борются с растением, которое во времена СССР сначала завезли в Центральную Россию, а потом поняли его вред и объявили инвазивным? Они штрафуют население. В Московской области действована до 1 июня вилка от 2 до 5 тыс. рублей. Теперь за борщевик на частном участке штраф составит 5 тыс. рублей.

Других способов побороть зловредное растение в высоких кабинетах не придумали. Граждане обвиняют власти в бездействии, чиновники ругаются на граждан и говорят, что те сами палец о палец не ударят, чтобы помочь самим себе и родине.

У Романа Гаврилина участок в деревне Павлищево Медынского района Калужской области. Несколько лет назад, еще до введения штрафов, жители обнаружили огромные заросли опасного сорняка и начали борьбу. Особенно много его было на дороге Верея — Медынь регионального подчинения. Поначалу они написали во все инстанции — в администрацию своего сельского поселения, в район, губернатору Калужской области, руководству лесничества, дорожникам, на портал «Добродел».

— Ждали мы ответа, ждали…, а борщевик рос и начинал зацветать. Мы собрали около 30 тыс. рублей и пригласили специалистов из Калуги. На эти деньги нам удалось обработать территорию вдоль дороги Верея — Медынь от деревни Субботино до Кременского, — рассказал «Новым Известиям» Роман Гаврилин.

Одноразовая обработка не помогла. Через год борщевик начал захватывать все новые и новые гектары. Жители опять написали во все инстанции и снова не получили ответа. На этот раз удалось собрать 24 тыс. и опять вызвать службу на протраву. Услуга сильно подорожала. Теперь обработка одной сотки стоит 370 рублей, говорит Роман Гаврилин:

— В этом году мы протравили 70 соток. Но это точечно. Они на нас очень ругались, говорили, что за то время, которое они потратили, обрабатывая точечно «наш» борщевик, они бы обработали целый гектар и заработали бы большие деньги. В общем, больше они к нам не приедут. Отказались категорически.

Неравнодушные жители купили «пушку» и обрабатывают гербицидами обочины, не дожидаясь никого.

Глава администрации сельского поселения Кременское Любовь Матросова, к кому обращались жители Павлищева, работает на этой должности 41 год и про борщевик знает все. Особенно хорошо ей известно, сколько стоит борьба ее мизерному бюджету. Из 5 млн рублей, которые были в казне сельского поселения в прошлом году, 120 тыс. ушло на обработку земель, зараженных растением. Дорога Медынь — Верея регионального подчинения, но в прошлом году свой участок Любовь Матросова обрабатывала. По сути, это выброшенные деньги:

— Дороги нашего сельского поселения — я это делаю, но на региональном уровне я не буду делать. В том году я столько истратила средств, а сейчас глянула, а там все то же самое. У меня есть одна дорога, а там лесок. Я выморила, а мне на следующий год из леса опять пришло.

Лесхоз подчиняется Министерству сельского хозяйства. Согласованности действий нет. Там, где не было, в этом году проехала, и что? Ешкин кот! Ты, Любовь Васильевна, делай, ты богатая. Только в этом году я совсем не богатая. Закончилась деньга.

По сообщениям СМИ, в 2023 году областной бюджет выделил на борьбу с борщевиком 3,1 млн рублей. Смехотворность этой суммы поражает. Сами власти говорят о том, что площадь заражения борщевиком в Калужской области под 3 тыс. га, из них свыше 1,6 тыс. га приходятся на Медынский район. Выделенной суммы едва хватит один раз обработать 200 га, не говоря уже о 3 тыс. Компании, которые обрабатывают земли от растения, дают цифру под 5 тыс. га.

Бюджеты на борьбу с борщевиком в ЦФО стали расти, но они явно не успевают за скоростью распространения борщевика.

Любовь Матросова не получила из областного фонда ни копейки, она про него даже и не слышала. Ресурсов у администрации поселения нет, а бороться с помощью штрафов с деревенскими бесполезно, говорит чиновница. Те, кто может заплатить, сами воюют с борщевиком, а там, где он цветет буйным цветом, хозяев по причине асоциального поведения не найдешь — пьют в деревне сильно.

— Штрафует административная комиссия. Если борщевик был 5 см, пока дело дойдет до получения штрафа, то он уже будет 125 см. Те, кто борются, они и так делают без всяких штрафов. Сколько раз такое было: эти все штрафы повисают в воздухе. И эти товарищи на нас плюют, потому что трезвыми я их никогда не видела. А дальше придет комиссия ко мне и оштрафует за бездействие.

Самое тревожное по поводу борщевика в том, что он активно начал распространяться там, где его не было никогда, говорит руководитель лесного отдела Ассоциации охраны природы Алексей Ярошенко:

— Я думаю, что данных реальных сейчас нет. Это в любом случае оценки. Миллионы гектаров уже. Не миллион, а первые миллионы гектаров. Но точных данных нет. Конечно, это не сотни тысяч гектаров, конечно, миллионы гектаров. Совершенно точно идет рост. Борщевик захватывает новые территории, и, что особенно печально, он продвигается на север и северо-восток, туда, где раньше его не было. И это происходит довольно быстро.

Екатерина Орехова живет в Ленинградской области. Она накопила большой опыт борьбы как с чиновниками, так и с самим борщевиком. Всем, кто хочет добиться от властей действий, волонтер рекомендует писать на «Госуслуги» в приложение «Решаем вместе». Заявление нужно формулировать максимально точно и давать геолокацию зарослей, советует Екатерина:

— Да, на это уходит много времени, они тянут сроки. Чем крупнее объект, на который вы жалуетесь, тем дольше продлится волокита. Если у вас есть «борщеморе», огромный зарост, тогда вы действуете исключительно давлением на власти. Если у вас есть небольшие куски, до полугектара, но они вам не по зубам, тогда можно искать деньги, нанимать частников. Но, с моей точки зрения, нанимать частников — вообще не вариант.

Одно растение дает до 8 тыс. семян, и, как бы службы ни старались, подчищать придется самим, говорит волонтер:

— Муниципалы и любая вызванная контора заливают все не глядя. Если удалять точечно и аккуратно, все флора вокруг сохраняется. У меня в округе цветет и печеночница, и ветреница, и герань. Если бы я не убирала точечный зарост, у меня бы все превратилось в «борщеморе». Я прохожу с маленькой карманной пшикалкой, обрабатываю каждое растение отдельно по листу. Это не стоит ничего. В магазине «Светофор» литровая бутылка очень жидкого гербицида стоит 100 рублей.

Агроэколог, руководитель проекта «СтопБорщевик» Антон Гладилин советует неравнодушным проводить субботники и пиарить их везде. Это очень задевает администрации. Все остальное не работает, и граждане получают отписки:

— Они начинают шевелиться, если видят субботник, что народ самоорганизуется, и это не под контролем, они делают все правильно, не придерешься, администрация начинает волноваться. Мы называем это созданием общественного запроса.

Параллельно нужно обрабатывать. Это длится не один год.

Каждый регион пытается бороться с борщевиком, но впечатляющих результатов нет по большому счету нигде. В Московской области на эту программу выделили 300 млн рублей, рассказал «Новым Известиям» Антон Гладилин, но по факту разные комиссии выделяют разные суммы. Все зависит от усилий лоббистов. Мытищам выделили много денег, потому что там мощное лобби, а в соседнем Королеве, заросшем борщевиком, денег на это нет.

— У них проводятся тендеры, но бюджеты маленькие. Нужно для обработки гербицидами 15-20 тыс. рублей за га. Они начинают тендеры на 7 тыс. за га. Это невозможно. Прибыль подрядчиков еще меньше. Там начинаются аукционы на снижение. Ситуация абсурдная. Подрядчики берутся за это, потом бросают, отказываются от тендера, потому что понимают, что они просто не могут, — говорит волонтер.

В самих администрациях бюрократизация достигла невиданных размеров. Бывший чиновник во Фрязино рассказал, что для проведения обработки одного участка нужно собрать восемь подписей. Само опрыскивание провели быстро, но для того, чтобы отчитаться, потребовались недели.

— БОльшая часть земель, на которых растут борщевик и тот же золотарник, — это земли неразделенной государственной и муниципальной собственности. В основном это заброшенная сельхозка. Я думаю, что процентов 70 зарослей борщевика приходится на такие земли, — говорит эколог Ярошенко.

Самая плохая ситуация, если заброшенные земли сельхозназначения тянутся вдоль дорог. Дорожники отвечают только за обочину и косят ее, когда смогут. На таких землях можно было бы посадить лес, поскольку борщевик — растение открытых пространств, в лесу он загибается, но на страже ничейной земли стоит Минсельхоз. А чиновникам важно найти крайнего.

— Минсельхоз стеной стоит, но категорически не дает использовать заброшенные земли, никого не пускают. Пусть зарастают как зарастают. Крайние — муниципалы. Они по закону за все отвечают. Если что-то случается, их штрафуют и сажают. Вроде проблема решена. А в реальности она не решается, — констатирует Алексей Ярошенко.

В 2024 году Государственная дума вдруг озаботилась проблемой борщевика. Депутаты даже приняли закон в первом чтении. Дальше дело заглохло. Как говорят экологи, таких непринятых законов в России достаточно. Поправки к скандальному «Закону о Байкале» не могут принять несколько лет. Но, в отличие от дележки последнего нетронутого ареала с огромным туристическим потенциалом, борщевиком никто всерьез заниматься не хочет. Такая же ситуация с лесными пожарами — за борьбу с огнем отвечают муниципалы, у которых нет ни денег, ни полномочий. Но и принципиального решения о том, что делать с заброшенными землями, в законопроекте также не было.

Можно, конечно, обвинить в распространении борщевика в России недружественную Америку, как это теперь делает один из соавторов неудавшегося закона об инвазивных растениях депутат от «ЕР» Тимофей Баженов. Но это делу не помогает.

Борщевик захватывает тем временем новый миллион гектаров.